Коэффициент 1.2 и винный погреб

Просто винный погреб

Вчера я по договоренности с Геной посчитала мой коэффициент ниточного благоразумия за этот год. Около нового года Гена запретил мне покупать ниточки - ну, разве что изредка. И я честно старалась его слушаться. И вот сейчас пришло время посчитать - сколько ниток я все же купила, а сколько извязала, и поделить одно на другое. В глубине души я понимала, что цифирка-то за единицу выползет (не надо было хватать недорогую килограммовую бобину "за компанию"), но вряд ли сильно. Гена же вообще назначил либеральное условие - если коэффициент будет меньше двух, я назначаюсь молодцом и могу прикупить что-нибудь.

Посчитать все было несложно. Я веду записи о всех покупках ниток - с датой, составом и количеством. За этот год я купила ровно 4990 грамм - не очень мало, но бывало и больше. Также у меня записаны все вязания - тоже с датами и расходом сырья. Осталось прибавить к этому нитки в еще неоконченных вязаниях (увязанные на данный момент, разумеется) - и получилась прелестная цифра 4110 грамм. Делим 4990 / 4110 = 1.2. Получается, если бы не минутная слабость с той килограммовой бобинкой, я бы еще и меньше единицы набрала! Вот уж достижение силы воли и самодисциплины! И я стала немедленно думать, как бы еще улучшить показатели надоев.

Мы с Вальдой копаемся в ниточном ящике.
Одном из ниточных ящиков, если точно.
А рассказ о Питерских каникулах трех вязальщиц я закончу
в праздники, и после праздников обязательно опубликую.

И поняла простую вещь. Я не хочу, чтобы мои ниточные запасы (называемые по-английски смачным словом stash) уменьшались. Я собирала их давно и с любовью, и мне всегда приятно пойти в них покопаться. Некоторые нитки радуют мой взор своим видом и даже не вызывают необходимости их срочно увязать - мне хорошо, когда я знаю, что они у меня есть. Я знаю, что я смогу их вытащить из запасов, когда мне сильно захочется этого, и насладиться превращением этой прелестной одномерной фактуры в вязаный шедевр. И потом мне будет очень жаль, что у меня больше нет этих чудных ниток, и я сразу захочу купить их снова - чтобы иметь возможность продолжить любование.

Пару лет назад, от временного безденежья, я не покупала ниток больше полугода, и вязала только из подкожных запасов. И что же получилось? Выбор стал бедным. Не то чтобы у меня закончилось все хорошее - вовсе нет, на самом деле у меня очень мало плохих ниток, я стараюсь не покупать их. Но выбор перестал быть полным. Я заглядываю в ящик с носочными нитками - и вместо взрывной радуги цвета, особо тяготеющей в мои любимые красные и желтые, я вижу мрачную картину. Что-то бежевое, серое, синеватое, серо-зеленое... я бы с удовольствием использовала эти тона, и всегда их использую с удовольствием, но я хочу иметь возможность выбрать. И простой факт - выбирать я хочу дома, из моих ниток. Разграбленная и обедневшая коллекция вызывает только чувство грусти и желание возродить ее к жизни.

Вот как-то так я себе и представлю.
Только подсветки должно быть меньше.

Так человек, всю жизнь откладывавший в свой винный погреб по десятку бутылок от каждого урожая, получает удовольствие, любуясь своим достоянием. Не погребом магазина, не соседским, а своим. Спускается туда, проходит между пыльными стеллажами, смотрит на тусклые отсветы на боках старых бутылей. Подносит ближе керосиновую лампу, чтобы пробудить богатство красок в покрытой стеклом глубине. Выбирает бутылочку, идеально подходящую к этому вечеру (а как иначе? не чахнуть же над златом!), раздумывает, что бы еще добавить в погребок - не прикупить ли партию бордо урожая 75-го? Или взять одну на пробу? И понимается в дом, согретый тем, во что он много лет вкладывает душу. По капельке, но вкладывает, и эти капельки души отвечают ему взаимностью.

А теперь представьте печальную картину, если тот же человек вынужден пить вино только из своего погреба, ничего туда не докупая. Какие-то сорта он любит больше и пьет чаще - они заканчиваются первыми. Все чаще, спускаясь вниз, он вынужден брать не то, что было бы идеальным, а то, что осталось. Все грустнее становится смотреть на прогалины на полках. Дело жизни пропадает на глазах... Я сейчас сама расплачусь от этой картины, от образа этого домашнего пожилого мужчины, которого я представляла в погребке, источник мира и тепла которого распадается на его глазах - и под его же руками. Нет, ни в коем случае нельзя такого допустить! Домашняя коллекция ниток должна иметь пределы - ибо необузданные удовольствия ни к чему хорошему не приводят, и меру надо знать. И эти пределы должны быть разумны, хоть и бесполезно пытаться вычислить, какие именно пределы - разумны. Но. Цель извести свой запас я ставить не буду.